Так, ну вот продолжение банкета. К сожалению, изложение легче не стало, хоть я и старался. О многом, опять-таки, здесь в блоге раньше уже было. Плюс предмет такой, что поневоле уезжаешь в абстракции. В третьей части попробую набросать конкретику. То есть - чего требовать и т. п.. А пока пошёл выть на Луну.

***Теория. ***

В яндексе словарных определений "суверенитета" много, и они разные, не говоря уж о висящих на них теоретических производных и практических приложениях.

Посмотрите на два определения суверенитета - по-прежнему из БСЭ и из конституционного словаря РФ.

Попробую обобщить без подмены смысла.

Суверенитет не в клозетах, а в головах, причём в каждой отдельной голове. Суверенитет есть одно из (многих и разных) проявлений знания и убеждений индивидуального носителя разума, выражающееся в признании ценностью того или иного положения дел (порядка); активном или пассивном предпочтении его относительно других, каковое предпочтение усиливает источник такого положения дел относительно других источников. Суверенитет в конечном счёте всегда субъективен.

Суверенитет приписывается как состояние человеческим сообществам. Говорится о "государственном" или "национальном" суверенитете, при том, что, как и было сказано, суверенитет в общем случае зависит от умонастроения каждой отдельной личности. А это приводит к разному пониманию оборота о "том или ином положении дел". "Положение дел" и "порядок" для отдельного человека вовсе не то, что "положение дел" и "порядок" для сообщества.

Бытие личности потенциально разнообразнее, чем бытие любого сколь угодно сложного практически возможного сообщества, рассматриваемого как единая сущность. Почему? Потому, что любые сообщества функциональны, заточены под одни цели в ущерб другим: люди объединяются в сообщества, ибо сообщества им зачем-то нужны. Чтобы, например, построить дом, люди объединяются в бригаду строителей. Чтобы играть в футбол - в футбольную команду. Футбольные качества бригады строителей обычно оставляют желать, а футболисты, кладущие кирпичи, могут разве что присниться. Однако и там, и там - люди, и, чем чёрт не шутит, иногда те же самые.

Из этого следует, что суверенитет, признаваемый личностью и аттрибутируемый сообществу, в котором эта личность состоит, делим. Ибо у различных сообществ, к которым эта личность принадлежит, разное "положение дел", охватываемое понятием их суверенитета. Что и объясняет картину, когда министру обороны РФ радостно трясёт руку южноамериканское футбольное дарование, ставшее чемпионом РФ, но не являющееся её гражданином (слово "чемпион" в словаре, кстати, гляньте, что раньше значило).

Суверенитет некоторого сообщества характеризуется, во-первых, какой-то интегральной величиной ("на глаз": более суверенный - менее суверенный), а во-вторых, конфигурацией суверенитетов сообществ низшего уровня, его составляющих. Эти "суверенитеты низшего уровня" могут иметь какие-то свои названия, а могут даже остаться несформулированными, но они существуют.

Например, индивид - гражданин РФ (сообщество) и горячий патриот РФ, ибо высоко ценит её суверенитет "вообще". При этом он автовладелец (сообщество низшего уровня), и за намёк на то, что надо бы приобрести "Ладу" вместо иномарки, может и убить, ибо ни во что не ставит технологический\машиностроительный\автомобилестроительный суверенитет РФ. В автомобильном случае он признаёт суверенитет, скажем, Германии, Японии или некоторой ТНК.

Про "наши баксы" говорить вообще не буду.

Рассматривать "государственный" или "национальный" суверенитеты отдельно и вообще можно только в вопросе взаимодействий на уровне государственном или национальном с субъектами того же уровня - в международном праве, например. Когда отдельному человеку втюхивают, что "государственный" или "национальный" суверенитет для него, отдельного человека хорош сам по себе - это, извините, верный признак демагогии.

Полагаю, что авторы концепции "суверенной демократии" это видят - именно отсюда и следует идея о суверенитете как "комплексной конкурентоспособности", а не только "обороноспособности государства".

Резюмирую: если в некоторой идеологической концепции, призванной влиять на убеждения каждого отдельного человека, активно юзается прилагательное "суверенный", то ответу подлежат следующие вопросы.

Суверенитет чего именно упоминается?

Каков источник того положения дел, признанием которого людьми этот суверенитет является?

Каковы нынешняя, потенциальная и желательная интегральные величины этого суверенитета?

Какова его конфигурация, то есть какие суверенитеты низшего уровня его составляют?

***Практика и прогноз.***

В концепции "суверенной демократии" говорится о суверенитете нации, но "нация" определяется как совокупность граждан РФ. Следовательно, на деле в концепции "суверенной демократии" речь идёт о суверенитете РФ как государства, потому что принадлежность к "нации" считается по паспорту, государством выдаваемым.

Источник, обеспечивающий такое положение дел и создающий его, положения, ценность для отдельного человека (конкурентоспособность, да!) - власть как совокупность управленческих позиций в РФ.

Общая идея: власть делает государство ценным для его граждан (с проверенным паспортом), так что они не предаются другому государству.

Нынешний суверенитет РФ, понимаемый именно в смысле суверенитета государства и/или "советского народа", несопоставимо ниже суверенитета СССР. Доля доверяющих властям граждан РФ измеряется единицами процентов, и, вероятно, составляет в стране меньшее количество, чем число граждан с психическими отклонениями. Соответственно, ценность произведённого властью порядка, ценность государства этой власти не может быть сколько-нибудь высокой - очевидно, что у продавца, которому Вы не верите, затруднительно приобрести действительно ценную вещь. Феномен рекламы... извините, "охранительства", который в данной аналогии выглядит как "да, продавец сволочь, но товар-то - вечная ценность, ибо..." я оставлю в стороне.

Дело тут ещё в том, что суверенитет СССР держался на исторически одном очень редком свойстве: страна могла предложить свою альтернативу положению дел в мире в любом аспекте и на любом уровне. Политическому строю, музыке, технике, чтиву, социальным решениям, фасону трусов. Чему угодно. Альтернативы эти зачастую были плохонькие, над многими до сих пор смеются, и вполне заслуженно. Но они были. У РФ этого нет, и новые поколения растут не на том, что есть "наше хорошее" и "ихнее плохое", и даже не на том, что "наше плохое", а "ихнее хорошее", а на том, что "это ихнее" и "нашего такого вообще нет" с естественным выводом "наше это ихнее".

Иными словами, суверенитет РФ, по-старому понимаемый как ценность государства для подданных, неостановимо уменьшается просто в силу смены поколений. В рамках концепции "суверенной демократии" предлагается концентрация ресурсов для поддержки нескольких компонентов суверенитета ("перспективных отраслей", "унаследованных от СССР конкурентных преимуществ", "культуры как производителя смыслов") - и сдача остальных; кроме того, прямо говорится о девальвации целей - например, та же культура мыслится исключительно как часть европейской.

Советский Союз получил смертельную пробоину в панцире своего суверенитета... слышали песню (кажется) Галича "Зато мы делаем ракеты"? Извините, но ракеты не помогли, и победило "в России, дескать, не танцуют твиста, поэтому здесь неприглядный вид". Концепция "суверенной демократии" в этом аспекте сводится не к тому, чтобы обзавестись защитой понадёжнее или работающей на иных принципах, а к тому, чтобы нацепить несколько отдельных железячек и не обращать внимания на отсутствие остального. "Это удостоверение даётся вам в том, что копьё действительно находится в ремонте, что подписью и приложением печати удостоверяется. Вы предъявите его во время боя господину дракону, и всё кончится отлично. Вот вам и всё".

Наружу это объясняется тем, что глобализация, мол, у всех оно так. Действительная причина состоит в том, что власть, нынешняя государственная бюрократия РФ не может обеспечить суверенитет класса советского и не хочет эволюционировать в нечто, такой суверенитет способное обеспечить. В результате делается хорошая мина при плохой игре - мол, нам много и не надо, правильно мы разучились; нам надо то, что у нас пока ещё осталось.

И эта идея претендует на определение нашего будущего, предлагает ответ на будущие угрозы. Что ж, забудем об их конкретной реализации, но вот размеры угроз... По некоторым данным, США уже потратили на войну в Ираке (держитесь за стулья) семьдесят тысяч долларов на каждую иракскую семью. Далее нить рассуждений тянуть не буду, все и так поняли, "Второе нашествие марсиан" читали.

Это сейчас, и США, и в Ираке, но масштаб оценить можно. И в том, что серьёзная проверка на вшивость "суверенной демократии" как системообразующей доктрины кончится словами "вот вам и всё", сомневаться не приходится.

О желательной интегральной величине государственного суверенитета скажу коротко: советский уровень, причём намного лучше сбалансированный. "Суверенная демократия" такого не способна обеспечить в принципе. Более того - она и не ставит такой цели.

***Альтернатива.***

Государственный суверенитет сам по себе не хорош и не плох, его ценность, как и было сказано, субъективна. Соответственно, формулировать альтернативу "плохой суверенитет - хорошее нечто" не имеет смысла. Но вот альтернатива "государственный суверенитет как цель - государственный суверенитет как средство и следствие достижения цели" смысл имеет. Государственный суверенитет здесь рассматривается не как суверенитет итоговый, верхнего уровня, но как одна из компонент суверенитета более высокого, который даже суверенитетом не называется.

Он называется "национальная идентичность"¹. И государственный суверенитет видится всего лишь как один из её компонентов - то есть государство существует для нации, а не наоборот. Понятно, что эта идея прямо противоречит идее "суверенной демократии" с её зачислением в нацию любого желающего в ближайшем паспортном столе.

Национальную (а равно и любую другую) идентичность можно понимать как уникальную область в пространстве физических и психических характеристик индивида (ага, и форма носа, и владение языком, и психические раздражители), если индивид осознаёт и проговаривает свою принадлежность к этой области в некотором списке воспроизводимых ситуаций, и это осознание влияет на его поведение в упомянутых ситуациях.

Напоминаю, что национальная идентичность может проявляться для стороннего наблюдателя в большей или меньшей степени, при том, что в каждый конкретный момент времени индивид имеет одну и только одну национальную идентичность.

Формулируя альтернативу "суверенной демократии", вполне возможно заявить, что целью государственной и любой другой политической деятельности должны являться сохранение и/или управляемая эволюция национальной идентичности в направлении, определяемом желаниями и волей решающего большинства носителей этой национальной идентичности.

К этому надо сделать два важных примечания.

Во-первых, любая национальная идентичность как совокупность конкретных (числовых, если угодно) характеристик не идеальна. Речь ни в коем случае не идёт о каком-то идеализированном образе самих себя, на который надо смотреть и восхищаться. Речь идёт о постоянной работе над ошибками, о применении политических, культурных и цивилизационных методов для выработки и усиления свойств, недостаток которых в данный исторический момент мы наблюдаем и признаём (уточняю - "мы наблюдаем и признаём" с ударением на слове "мы"), и для блокирования последствий и ослабления свойств, которых у нас чересчур.

Во-вторых, в данном рассмотрении нация существует потому и только потому, что она нужна какому-то этносу для исторического самосозидания. Да-да, то самое "функциональное сообщество" для достижения опредёленной цели. Нация - одновременно и промежуточный результат, и инструмент для достижения следующего результата. Национальная идентичность в каждый отдельный момент исторического времени является самоценной, она не должна использоваться как средство для овеществления тех или иных моральных, религиозных или политических доктрин².

Из вышеизложенного следует, что в качестве альтернативы "суверенной демократии" речь должна идти о "национальном государстве", а с учётом предыдущей статьи, о "национальной республике". Целью существования этого государства и его деятельности должны являться те самые сохранение и/или управляемая эволюция национальной идентичности в направлении, определяемом желаниями и волей решающего большинства носителей этой национальной идентичности, где национальная идентичность есть идентичность русской\российской нации³.

Нужные параметры государственного суверенитета - и много чего ещё, в концепции "суверенной демократии" не упомянутого - этим задаются "сверху".

***Цели***.

Политическая и экономическая система национальной республики должны быть таковы, чтобы возможность легального, законного влияния индивида на общежитие была прямо пропорциональна степени его принадлежности к нации - то есть выраженности в нём национальной идентичности, подтверждённой и учитываемой формально (лобовой пример - по числу голосов избирателя на выборах).

Для достижения этой цели необходимо возможно более чётко определить национальную идентичность, а именно те самые физические и психические характеристики, степень их выраженности, степень соответствия поведения индивида в воспроизводимых ситуациях некоему спектру моделей поведения, который тоже надо расписать.

Это означает необходимость создания и поддержания информационного фонда, Традиции, которая содержит максимально возможное количество справочной информацию для оценки принадлежности индивида к нации. Модификация Традиции - повышение\понижение желательности того или иного поведения, например - является важнейшим политическим вопросом национальной республики. Форму представления Традиции я, пожалуй, в этой части затруднюсь описать, скажу только, что на сборник законов это будет "савсэм нэ похоже". А статус Традиции получается, не побоюсь этого слова, над-конституционным, Конституция будет Традиции подчинена.

Перечисленное выше уже диктует рафинированно республиканский подход - со множеством разных гражданских статусов, каждый со своим набором прав и обязанностей, ожиданий и возможностей⁴.

Укрепление нации как общности языка и культуры, общности экономической и территориальной всем вышесказанным подразумевается, причём оно становится выгодным даже региональному начальству ("высокостатусные" граждане становятся ресурсом) - а сейчас мы имеем обратную картину.

Сходу и революционно такую систему поставить невозможно, её можно только, извините, зачать. Я уже говорил о необходимости переписывания Конституции. Некое изначальное, грубое неравенство прав и обязанностей с накоплением информационного фонда Традиции должно быть уточнено, перекосы между набором прав и обязанностей одного и того же статуса - выправляемы.

Итак, исторически правильной альтернативой "суверенной демократии" я считаю "национальную республику", а именно совокупность методов идеологических и политических, а равно методов государственного строительства, которые ведут к образованию, поддержанию и развитию государства, характеризуемого следующими признаками:

а) существует возможность концентрации политической воли населения, а элита как явление отсутствует либо её групповое самосознание идеологически фрагментировано и крайне ослаблено;

б) возможность влияния гражданина на политическую и экономическую ситуацию в стране прямо пропорциональна степени его принадлежности к нации, выраженности его национальной идентичности;

в) задачи государственного строительства во всех аспектах подчинены задачам исторического бытия нации.

На нынешней траектории развития (если можно так выразиться) РФ реализация "национальной республики" невозможна в рамках, наложенных существующими информационным, законодательным и культурным обеспечениями. В качестве условия-минимум необходима новая Конституция. Это определяет идеологемы сегодняшнего дня в рамках идеологии "национальной республики".

Конец второй части.

---

1. Здесь надо уточнить одну неочевидную, но очень важную вещь. Далее я буду говорить о нации в сталинском понимании - это очень техничное определение, а от добра добра не ищут. Но дальнейшие рассуждения, слегка видоизменяя, можно распространить на любое человеческое сообщество, отвечающее следующим критериям:

- потенциально самодостаточное - то есть народу в нём должно хватать для того, чтобы "в случае чего" обеспечить себя всем необходимым для самовоспроизводства без помощи подобных сообществ;

- практически способное к самовоспроизводству при сохранении или плавном и непрерывном изменении своих характеристик на исторически длительном временном интервале без содействия подобных сообществ: это тоже "ограничение снизу" по численности и "ограничение снизу и сверху" возможного в сообществе политического творчества (слишком много креатива как бы не хуже, чем слишком мало, 1918-й надо помнить);

- со сравнительно высоким уровнем внутренней общности, выражающейся в предсказуемости одним членом сообщества поведения другого;

- достаточно влиятельное для того, чтобы внутренние процессы в нём учитывались как внешний фактор в деятельности подобных сообществ.

Это может быть нация как продукт исторического самосозидания этноса. Это может быть какое-то идеократическое общество. Это может быть вообще нечто-то пост-индустриальное, чему сейчас и названия-то нет. Я здесь выбираю "нацию" и далее говорю о ней. Назад.

2. Я не отрицаю, что такие доктрины вполне способны породить ценности, которые так же осознаются людьми как самоценность. Я всего лишь возражаю против впрягания национальной идентичности для их воплощения. Здесь надо признавать соперничество, а не требовать безоговорочного подчинения. Назад.

3. Просьба не взвиваться, услышав слово "российский" или "русский". Из текста однозначно следует, что речь идёт о нации, которая является продуктом исторического самосозидания русского этноса. Все её параметры должны определяться именно этим, а какая там вывеска - дело десятое. Можно монетку подкинуть. Ясно, что россиянская нация паспортоносителей, запертая в границах РФ, к описываемому никакого отношения не имеет. Назад.

4. Хайнлайн со своими труперами тут выглядит младенцем, а его система - тривиальной. Она заточена под лобовой конфликт на уничтожение и в его отсутствие сдохнет за пару поколений. Исторический конфликт между нациями и иными человеческими сообществами несопоставимо многограннее, а значит, установление гражданского неравенства как средство настройки общественно-политической системы повинен быть намного сложнее и тоньше. Назад.