http://yun.complife.ru/exanvill.htm Юрий НестеренкоРИЛЬМЕ ГФУРКУ (4 отрывка) -Общество, Хэндерган, есть не более чем неизбежное зло эпохи низких технологий, - наставительно изрек Хаулион. -Прогресс культуры есть прогресс индивидуализма. Гуманоидная цивилизация в своем развитии проходит три стадии. Первая из них - первобытная, период непосредственной зависимости. Уровень технологий настолько низок, что выживание человека напрямую зависит от личных отношений с окружающими его конкретными людьми. Отсюда высокий уровень эмоциональности и раздробленность расы на мелкие сплоченные группы, часто враждебные друг другу. Вторая стадия - средневековая, ее в последний мегадень проходите вы. Период апосредованной зависимости, через социальные институты и массовую индустрию. Это время экспансии и глобальных задач; человек зависит не от конкретных людей, а от общества в целом, соответственно, роль личных отношений снижается, эмоции становятся контролируемыми, цивилизация интегрируется в единое целое, и роль отдельной личности уменьшается. На начальном этапе средневековья это сопровождается и уменьшением прав личности, но, по мере разрешения глобальных задач, эти права начинают увеличиваться, поскольку исчезает необходимость в жестком принуждении. Наконец наступает третья стадия, период реальной независимости. Технологии настолько высоки, что позволяют обеспечить каждого всем необходимым в индивидуальном порядке, без потребности в массовом производстве и каких-либо формах интеграции. Общество распадается, сперва на группы, связанные общностью интересов, потом - до отдельных индивидуумов. Права и свободы личности максимальны, стадные инстинкты полностью изжиты. -Но прогресс невозможен без решения глобальных задач, требующих интеграции, - заметил Фрэнк. -Все необходимые задачи решены на второй стадии. -Но нельзя же останавливаться на достигнутом! Надо двигаться дальше! -Зачем? Фрэнк обалдело уставился на Хаулиона. -Знаете, какова главная отличительная черта варварства? - продолжал элиант, и в тоне его инженеру послышалось легкое презрение. -Вовсе не низкий уровень знаний и даже не агрессивность. Отличительная черта варварства - ненасытность. Будь то ненасытность к самкам, материальным богатствам или знаниям. Фрэнк с удивлением поглядел на Моррисона, чтобы понять, нешутит ли Хаулион. Но экзоэтнолог оставался серьезен. -Насчет самок и материальных богаств я, конечно, соглашусь, -сказал Фрэнк, - но как можно валить в ту же кучу знания? Разве есть во Вселенной что-нибудь ценнее информации? Разве развитие науки неявляется высшим смыслом каждой цивилизации? -Наука - всего лишь рабское изучение объективной реальности,- пожал плечами хозяин дома. -Игра, смысл которой состоит в выяснении ее правил. Скучное ремесло, необходимое лишь для того, чтобы сделать наше физическое существование достаточно сносным, чтобы мы могли о нем не задумываться. Как только эта цель достигнута, необходимость в науке отпадает. Знание ради знания, говорите вы. А вы уверены, что подобное любопытство пойдет вам на пользу? Я говорю не о вульгарном использовании научных открытий для создания средств разрушения, как вы, вероятно, подумали. Нет, дело гораздо серьезнее. Что, если, доверчиво блуждая в темных подземельях мироздания, вы обнаружите истины столь ужасные и отвратительные, что знание их обратит все ваше существование в бесконечный кошмар? Кошмар, от которого нельзя избавиться, ибо это будет последнее, окончательное знание, не оставляющее надежд на ошибочность гипотез и отыскание обходных путей! -И ваша цивилизация... обнаружила такие знания? - спросил Хэндерган, чувствуя, как холодеет в животе. -Нет, - ответил элиант, и огоньки в его глазах погасли. -Нам хватило ума вовремя остановиться. -Но если не наука, то что же тогда остается цивилизации в качестве высшего смысла? -Искусство, разумеется, - ответил Хаулион будничным тоном. -Значит, по-вашему, искусство выше науки? -И по-вашему тоже. Даже с позиций вашей профессии, наука - сбор информации, искусство - создание оной. Чем изучать единственный несовершенный мир, данный нам природой, не лучше ли создавать свои, совершенные? -Вы считаете, что человек способен создать совершенный мир? -Человек разумен, в отличие от природы. С другой стороны, унего меньше времени на эксперименты. Но ведь ему нет необходимостисоздавать целую вселенную. Один совершенный _сонет_, сложенный вами лично, стоит миллиона галактик, до которых вам нет никакого дела. * -Ну хорошо, - сказал он вслух. -Допустим, искусство - высшая ценность. Но все равно, как это совмещается с распадом общества? Положим, для художников не существует такой потребности в объеди-нении усилий, как для ученых. Но все равно им необходимы потреби-тели их продукции. Читатели, зрители и так далее. -Вы так думаете? -иронически усмехнулся Хаулион. -Разумеется, вы еще далеки от подлинной цивилизованности, но даже самые варварские ваши мифы о величайшем художнике говорят иное. Я имею в виду бога любой из ваших монотеистических религий. Разве он нуждался вобществе равных себе, чтобы получать удовольствие от процесса творчества? Нет, он был совершенно одинок, как и подобает великому художнику. На роль независимого ценителя мог бы претендовать разве что дьявол, однако и сам он - творение бога, причем созданное отнюдь не в качестве ценителя, а в качестве критика, который должен указывать слабые места произведения, и одновременно как элемент того же самого произведения. В этом суть подлинного шедевра; поэма, состоящая из одних положительных героев и благородных поступков, представляет собой бездарную пошлость. У создателей ваших религиозных мифов был вкус и понимание натуры настоящего художника; однако их невежественные соплеменники не понимали, что религия преподносит мир как произведение искусства, и постоянно спрашивали,отчего же в нем так много черной краски - как будто картину можнонаписать одной белой. Но тем не менее у нас есть общение друг с другом, в том числе и по части искусства. Просто для нас это не главное. В противном случае цивилизация просто не могла бы существовать. Даже в вашем мире, где художественная одаренность - достаточно редкое явление,человек уже не в состоянии за всю свою жизнь ознакомиться даже совсеми выдающимися произведениями, не говоря уже о средних. А в нашем мире, где творчеством занимается каждый, не говоря уже об огромных объемах древней классики, это тем более невозможно. Если человек посвятит все свое время изучению чужих произведений, он будет лишен удовольствия собственного творчества, а изучит все равно ничтожно малую часть. Но впадать в другую крайность и игнорировать искусство других тоже неразумно. Во всем должна быть гармония, умение достичь ее - это и есть признак цивилизованности. -Но как вы определяете, с какими именно произведениями следуетознакомиться? - спросил Фрэнк. -Раз никто не в состоянии охватить картину в целом, то никто не может и рекомендовать такую-то вещь как шедевр. -Разумеется. Но нам и не нужны подобные рекомендации. Видите ли, когда цивилизация достигает третьей стадии и перестает перестраивать внешнюю среду, у нее наконец-то появляется возможность заняться внутренним миром. У нас нет такого явления, как ваша графомания - в широком смысле, а не только в литературном. Конечно, разные элианты талантливы по-разному, но ни один из них не страдает недостатком вкуса и не предложит на всеобщее обозрение вещь откровенно неудачную. Поэтому, выбирая произведения произвольным образом, мы почти никогда не испытываем разочарования. -И вас не огорчает, что вы не можете познакомиться с каждым шедевром? -Каков ваш любимый напиток, Хэндерган? -Лайо, - ответил удивленно Фрэнк. -Разве вас огорчает, что вы не можете выпить весь лайо насвете? Да простится мне эта физиологическая аналогия... - "но как иначе говорить с варварами", угадал Фрэнк окончание мысли. * В их современном языке нет даже понятий "хорошо" и "плохо". "Элле" и "гфурку" следует переводить скорее как "изящно" и "неизящно". Собственно, с этой точки зрения они и оценивают все окружающее. * -И все же мне странно... неужели моральное осуждение - это единственная защита ваших прав? Как вы можете обходиться без полиции? -В ней нет нужды, ибо у нас не бывает преступлений. -Совсем? -Совсем. -Но... как такое возможно? В самом цивилизованном обществе всегда находятся... -У вашей расы, Хэндерган, существует 3 источника преступлений:во-первых, неудовлетворенность своим социальным и материальным положением, во-вторых, секс и в-третьих, патологии мозга. Ничего этого у нас нет. -А как же быть, скажем, с завистью, ненавистью и тому подобными личными мотивами? -Все это раскладывается по трем вышеназванным составляющим. -Но если, к примеру, какой-то элиант ведет себя неизящно... -Никто не пытается его убить. С ним просто не общаются, вот и все. -Но это может пробудить в нем злость, желание отомстить... -То есть гнев? Но это же сильная эмоция. Можно быть неизящным по отношению к другим, но быть неизящным по отношению к себе - это полный абсурд. Да и потом, для гнева нет оснований. Вы по-прежнему мыслите социальными категориями и расцениваете бойкот как утрату общественного положения. Но у нас нет общества и нет общественного положения. Если вам не понравилась книга, разве вы отправитесь убивать ее автора? Нет, вы просто возьмете другую книгу. Такая возможность всегда есть. Всякий может найти тот круг общения и те произведения искусства, которые ему нравятся; если с кем-то не хочет общаться никто, значит, он и не нуждается в общении. Фрэнк пожал плечами. Элиантская система представлялась ему слишком неустойчивой, способной рухнуть от руки первого же маньяка. Но, с другой стороны, эта система просуществовала множество тысячелетий, а маньяки так и не появились... * -Уж не хотите ли вы выяснить, любезный Эдвард, что будет, если у нас возникнет конфликт с _в а м и? - Хаулион по-прежнему улыбался,но фиолетовые глаза слегка прищурились. -Ну что вы, Эннальт, разве земляне давали повод... -У нас есть что противопоставить неизящному поведению в масштабах планеты, - холодно заметил элиант. Конкретизировать он, по всей видимости, не собирался. Повисла неловкая пауза. -Я собираюсь поиграть на айоле, - сказал наконец Хаулион. -Желаете послушать? |